Рифма. Виды рифм: точная, неточная

42 43 44 45 46 47 48 49 ..

Неточные рифмы

Если подумать, что может различаться в рифмующихся словах, то наиболее простой ответ будет - всё. Но все звуки одновременно различаться не могут, ибо тогда не будет главного - звукового повтора, переклички как отдельных звуков, так и их сочетаний. Значит, неточность должна непременно сочетаться с точностью других элементов, быть относительной, а не абсолютной.

Наиболее распространенная категория в русской неточной рифме - рифма АССОНАНСНАЯ, то есть та, в которой совпадают ударные гласные, но различаются некоторые (в подавляющем большинстве случаев - не все) заударные согласные. Напомним, что заударные гласные мы (после разъяснений предыдущего раздела) в счет не принимаем.

Наиболее простой и богатый звуковыми возможностями способ создать ассонансную рифму - попробовать поменять согласные местами: «малина - манила», «запонок - закапанный» (первая пара общеупотребительна, вторая - резко индивидуальная, пастернаковская). Рифма не обедняется, звучат все составляющие ее согласные, но в то же самое время достигается значительное разнообразие. По известному психологическому закону наиболее сходные явления одновременно воспринимаются и как наиболее различные, а ведь суть рифмы во многом как раз и состоит в одновременном сходстве и различии составляющих ее звуков.

Второй способ - отсечь или выбросить один или несколько согласных звуков, оставив столько, чтобы созвучие все же ощущалось: «небыль - небо», «верст - мост», пастернаковская пара: «валандавшись - ландыши». В первом случае отсекается конечный «л» мягкий (на письме - «ль»), во втором - из группы в три согласных убирается первый и тем самым она упрощается (для терминологических целей существенно, что уходит не конечный звук, ибо тогда получилось бы отсечение), в третьем - выбрасывается из середины «в» (в произношении, конечно, «ф») и отсекается конечный мягкий «с». Естественно, что в живом течении стиха рифмы могут следовать в обратном порядке, и тогда вместо отсечения или выбрасывания мы получим добавление или пополнение согласных.

Третий способ создания ассонансной рифмы - смена согласных на одном и том же месте стиха: «пепел - петел». Естественно, что могут быть какие угодно вариации всех этих типов построения ассонансной рифмы, она может превращаться то в почти точную, то в чрезвычайно неточную. Например (образцы взяты из позднего, 1937 года, стихотворения О.Мандельштама «Рим»), «пепельный-леп-леный» почти точная: здесь поменялось лишь место мягкого «л» («ил"» - «л"и», где значком апострофа обозначается мягкость), а «расплакавшись - поддакивать» неточна в высшей степени, так как держится лишь на ударном гласном и первом послеударном согласном (и там, и там - «ак», да и то во втором случае он смягчается, тогда как в первом остается твердым, а дальше идет сплошное расподобление:

), хотя в обоих этих случаях перед нами вроде бы одна и та же по типу ассонансная рифма.

Ассонансные рифмы в современной поэзии являются общеупотребительными, и трудно найти поэта, даже самого традиционного, который ими не пользовался бы, хотя в истории русской поэзии бывали целые большие периоды, когда такая рифма была совершенно невозможна (так, мы уже говорили, что пушкинское время ориентировалось исключительно на точную рифму, не прибегая к ассонансам).

Другой способ создания неточной рифмы - прибегнуть к несовпадению ударных гласных. Такие рифмы получили название КОНСОНАНСНЫХ (или, иначе - ДИССОНАН-СНЫХ). Для того чтобы такая рифма держалась, не превращалась в не-рифму или даже анти-рифму, важно, чтобы заударные согласные или полностью совпадали, или были очень похожи друг на друга. И чем богаче совпадения, тем слышнее разница столь сильного элемента, как ударный гласный. Поскольку рифм такого рода в русской поэзии не так много, они встречаются только у некоторых поэтов, представляясь большинству слишком неточными, процитируем довольно большой фрагмент из стихотворения Б. Окуджавы, где найдем очень богатые консонансные рифмы, использованные с немалым мастерством:

Как нетрудно заметить, стремясь сделать рифму как можно более богатой со звуковой стороны, поэт даже перешагивает границу последнего ударного гласного, уходит в предударную часть стиха, в традиционной рифме почти неважную (об исключениях скажем позднее, а заодно и о том, что облегчило Окуджаве путь к осознанию предударной части как важной для рифмы). Особенно существенна в этом смысле рифма «залатай - золотой», где максимальное совпадение всех, в том числе и гласных, безударных звуков делает особенно ощутимой разницу ударных.

Примеров таких рифм в русской поэзии не так уж мало, причем иногда они осознаются как особенные, как, например, у З.Гиппиус в стихотворении «Негласные рифмы»:

Хочешь знать, почему я весел?
Я опять среди милых чисел.
Как спокойно меж цифр и мер.
Строг и строен их вечный мир.

А могут они восприниматься и как подражательные. Вл.Ходасевич, написав краткое стихотворение:

Сладко после дождя теплая пахнет ночь.
Быстро месяц бежит в прорезях белых туч.
Где-то в сырой траве часто кричит дергач.
Вот к лукавым губам губы впервые льнут.
Вот, коснувшись тебя, руки мои дрожат...
Минуло с той поры только шестнадцать лет,-

Подбор рифм к слову по следующим признакам: совпадение клаузул; звонкая согласная в контексте рифмы всегда рифмуется с её глухой парой, и наоборот; изменение предударного согласного (твёрдый в одном слове и мягкий в другом)

!!! Для слова укажите ударение , поставьте перед ударной буквой символ " (кавычка) Например: сло"во, до"м, я"д, лиса"

Б.В.Томашевский. Стилистика и стихосложение (Рифма)

Содержание

Вводные замечания

Рифма - нe обязательное условие русского стиха.Тем не менее рифмованные стихи настолько распространены, что исключением можно считать те стихи, где рифмы нет, и которые вообще называются белыми.

Рассмотрим, что такое рифма, какие формы она имеет и какие требования к рифме предъявляются.

Рифма есть не что иное, как созвучие двух слов. Но не всякое созвучие мы называем рифмой. Рифма - это созвучие двух слов, стоящих в определенном месте ритмического построения стихотворения. В русском стихе (впрочем, не только в русском) рифма должна находиться на конце стиха. Именно концевые созвучия, дающие связь между двумя стихами, именуются рифмой. Следовательно, у рифмы есть два качества: первое качество- ритмическая организация, потому что она (рифма) отмечает концы стихов; второе качество - созвучие. Первого вопроса (об организующем значении рифмы) следует коснуться в дальнейшем, когда будет речь о строфическом построении, т. е. о связи между отдельными стихами в их построении в нечто целое.

Сейчас обратимся к звуковому качеству рифм, независимо от того, какую ритмическую функцию эти рифмы выполняют.

Классическая (точная) рифма

Начнем с той системы рифм, которая характерна для так называемого классического стихосложения, т. е. для стихосложения примерно от Ломоносова и почти до наших дней (устраняя вопрос о различных оригинальных формах, уклоняющихся от средней нормы). Здесь будет речь именно о средней норме, о средних требованиях к стиху, о тех требованиях, которые соблюдали и поэты XVIII в., и Пушкин, и поэты XIX в. во главе с Некрасовым, и большинство современных поэтов.

Рифмы классифицируются прежде всего в зависимости от положения ударения, считая от конца слова. Если ударение стоит на самом конце, то это - мужская рифма, например: певец - образец , темнота - из -за куста . Другой класс - женские рифмы. В женских рифмах ударение стоит на предпоследнем слоге, например: картйны - долйны . Эта терминология имеет французское происхождение и объясняется общим правилом образования прилагательных во французском языке, где в прилагательных женского рода ударение стоит на предпоследнем слоге, а в прилагательных мужского рода ударение стоит на последнем слоге. Там мужское и женское окончания определяют род прилагательных. Отсюда перенесение на характер рифмы грамматического термина, определяющего род прилагательных. Эта особенность французского языка механически перенесена в некоторые другие европейские языки, в том числе и в русский.

Указанными двумя родами не исчерпываются рифмы. Правда, в большинстве случаев мы имеем дело с мужскими к женскими рифмами. Более редкими являются рифмы, где ударение стоит на третьем от конца слоге. Эти рифмы называются дактилическими, например: новая - торговая . Почему они называются дактилическими - понятно: потому что эти три последних слога образуют сочетание - один ударный, два неударных, напоминающее построение дактилической стопы.

Эти три формы-мужская, женская и дактилическая -почти исчерпывают все случаи рифмовок. Но тем не менее в виде исключения можно встретить стихи, в которых ударение на рифме стоит еще дальше, чем на третьем от конца слоге, например- на четвертом. Возьмем такие рифмы: схватывая -агатовая . Здесь ударение падает на четвертый от конца слог. Эти рифмы именуются гипердактилическими, т. е. сверхдактилическими. Так как это, собственно говоря, естественный предел слова, то уже дальше рифмы не различают. Да и гипердактилические рифмы встречаются как необычайно редкое исключение, хотя в русском языке имеется возможность найти такое созвучие, где ударение стояло бы и дальше, чем на четвертом от конца слоге, например: обрадовалися - складывалися , - ударение на пятом от конца слоге. Вообще русский язык отличается от других языков тем, что у него свобода ударения гораздо большая, чем в других языках; поэтому ударение может стоять очень далеко от конца - вплоть до седьмого слога. Вот образец такого созвучия: накаливающиеся - разваливающиеся . Но на практике подобные созвучия не встречаются, кроме чисто экспериментальных стихотворений, написанных специально для того, чтобы зарифмовать такие слова. В. Брюсов занимался в свое время сочинением таких стихов, но они писались нарочно для того,. чтобы показать возможность поставить рифму на седьмом от конца слоге.

Существует, таким образом, три рода рифм: мужские, женские и дактилические. В качестве редкого исключения встречаются рифмы гипердактилические, с ударением на четвертом от конца слоге, а затем начинаются фокусы своего рода, которые можно довести до рифмы с ударением на седьмом от конца слоге.

Можно сделать такой общий вывод: для рифмовки двух слов нужно, чтобы ударение отстояло от конца на одинаковое количество слогов. В этом состоит правило звукового соответствия.

Следует остановиться и на других условиях звукового соответствия. В каких же случаях можно считать, что два слова рифмуют? Если мы скажем просто - тогда, когда они созвучны, то этим мы ничего не определим, потому что созвучность может быть самого различного свойства. Созвучность значит сходство звуков, а звуки могут быть сходными на разных основаниях и в разной степени. Классическая рифма есть определенное созвучие, и это созвучие сводится к следующему. Для рифмовки двух слов необходимо, чтобы совпадали их ударные гласные и все звуки, которые за ними следуют, - иначе говоря, заударные звуки, - и в своем числе, и в своем качестве. Отсюда и получается, что в рифме ударения должны стоять на одинаковом расстоянии от конца. Если звуки, идущие после ударения, совпадают, значит и количество слогов совпадает.

Прежде всего в качестве нормы русской рифмы нужно отметить ее независимость от правописания. Рифма - явление звуковое, а не графическое. Поэтому не важно, как пишутся два разных слова, а важно, чтобы они звучали одинаково. Иначе говоря, для того чтобы обнаружить рифму и записать ее, нужно обращаться не к обыкновенной орфографии, а к так называемой фонетической транскрипции. Вот примеры того, что рифма не зависит от правописания, от орфографии. В таких двух рифмующих словах как далёко - глубоко одна ударная гласная пишется через ё , другая - через о. Значит буквенно, графически ударные гласные не совпадают. Но в звуковом отношении они совпадают, потому что это е на самом деле означает "о, т. е. звук о с предшествующим смягчением (апостроф после согласного означает смягчение данного согласного). Или возьмем такую пару: клад - говорят . Во-первых, здесь не совпадает самое написание ударных гласных - в одном слове а, в другом - я . Но я - не что иное, как смягченное а следовательно, пишется различно, а звучит одинаково. Во-вторых, после ударных гласных идут согласные, которые изображаются различно: в одном случае д, в другом случае т } что не мешает рифмовать этим словам, потому что в слове клад вместо д звучит г. Таким образом, оба слова в звуковом отношении оканчиваются на сочетание ат . Возьмем в качестве примера еще рифму: ночного - слово . Здесь пишется в одном случае г, в другом - в . Но это не мешает рифме, потому что окончание родительного падежа мужского рода прилагательных произносится со звуком в . Следовательно, в звуковом отношении окончания тождественны. Или: сдаётся - у колодца . Пишутся различно, звучат одинаково, - значит слова рифмуют. Или еще один пример несколько иного свойства. Мы встречаем у поэтов начала XIX в. такую рифму: скучно - равнодушно . Можно подумать, что это - не рифма. Но следует принять во внимание, как рифма звучала в произношении тех, кто ее писал. А по правилу старого российского, московского произношения слово скучно надо произносить скушно . Следовательно скушно рифмует с равнодушно . Теперь под влиянием орфографии распространяется книжное произношение, и при этом произношении скучно и равнодушно не есть рифма.

Рифма зависит от орфографии лишь в такой степени, в какой само произношение зависит от орфографии. Бывают так называемые книжные рифмы, но они бывают только тогда, когда имеется книжное произношение. Например, по нынешним временам от местоимения она родительный падеж-её , а раньше по прежней орфографии, от она родительный падеж был ея , хотя и произносили её . Однако под влиянием орфографии, наряду с правильным произношением её , развивалось и книжное произношение ея . Отсюда - наличие у старых поэтов рифмы типа семья - ея . Не нужно думать, что это - чисто глазная рифма т. е. рифма только для глаз; это - рифма и в произношении, но произношение было книжное, т. е. создавшееся под влиянием орфографии. Следовательно, орфография может влиять на рифму только через произношение. При чтении классиков довольно часто встречаются и такие примеры. Теперь от местоимения он и она мы имеем во множественном числе одинаково - они , а постарому- от он было они , а от она - оне (онгъ ). Так была в орфографии, а в произношении в обоих случаях говорили ониу несмотря на то, что писали онгъ . Но и здесь под влиянием написания, параллельно с живым произношением они в мужском и женском роде, развилось произношение они и онгъ . При этом надо сказать, что эти формы произношения очень часто путались т. е. иногда онгъ произносили в мужском роде, а они - в женском роде. Это показывают рифмы того времени. У Лермонтова например, можно найти онгъ в мужском роде. И вот, под влиянием такого искусственного произношения онгъ создается и рифма: оне - в огне . Это не графическая рифма, а произносительная, но произношение - книжное, испытавшее влияние орфографии.

В рифме надо различать ударную гласную и послеударные или заударные, звуки, которые мы тоже будем рассматривать отдельно - гласные и согласные. Следовательно, нам надо рассмотреть, какое должно быть тождество для ударных гласных какое должно быть тождество для послеударных, или заударных, гласных, и какое должно быть тождество для заударных согласных.

Обратимся прежде всего к ударным гласным. В русской рифме различаются пять ударных гласных: а , о, у , и , е . Кроме этих пяти, никаких других ударных гласных русская рифма не знает. Эти пять ударных гласных совпадают с пятью гласными фонемами русского языка. Если же брать с звуковой точки зрения, то имеется больше, чем пять ударных звуков, почти у каждого из этих пяти звуков есть разные оттенки. Так, если мы возьмем тот ударный звук а , который имеется в словах баня и няня , и выделим его, отбросив всё остальное, то получатся два разных звука. Но это различие не мешает их рифмовке.

Итак, если два оттенка принадлежат одному из пяти типов, то они рифмуют между собой. На звуке а - это не особенно отчетливо; оттенок этот незначителен, разница акустическая (слуховая) и произносительная незначительна (примерно те же органы работают и получается такой же, очень похожий звук). А в некоторых случаях расхождение бывает довольно сильное; например для звука е насчитывают три оттенка (некоторые насчитывают еще больше, чем три). Звук е зависит от того, какими согласными он окружен. Если он окружен твердыми согласными, то звучит по-одному, а если он окружен мягкими согласными, то звучит по-другому. Совершенно нетрудно, например, различить на слух е в слове цеп и е в слове лель . Здесь разница в звуках гораздо сильнее, чем по отношению к а или о или у в аналогичных случаях. Тем не менее все эти оттенки не различаются в рифме. И совершенно как тождественные принимаются такие рифмы, как: сидели - цели . А вслушайтесь в эти звуки, и вы услышите, что они разные: в слове сидели звук е ближе к и , а в слове цели звук е тянется к а. Но несмотря на то, что эти звуки разные, в рифме они считаются тождественными, потому что принадлежат одному и тому же из этих пяти типов, а оттенки мы не различаем. Самое заметное здесь то, что под ударением рифмуют ы и и . Это - варианты одной фонемы, и в рифме они не различаются. Так, слова милый и унылый рифмуют между собой. Это - самый заметный случай, хотя бы уже по одному тому, что здесь два оттенка и , в отличие от е , изображаются даже разными буквами. Но это два оттенка одного звука. Дело в том, что ы появляется всегда после твердого согласного, а и после мягкого согласного. Если предшествует этому звуку мягкий согласный, появляется и , или, если этот звук стоит в начале слова, то обязательно появляется и . После твердого согласного и как звук появиться не может. В начале слова никогда не бывает ы . Но, с другой стороны, возьмем слово изба . Никто не будет сомневаться, что это слово начинается с и . А произнесите вместе из избы . После твердого з и автоматически переходит в ы . Мы видим, что в самом языке и и ы не различаются. В слове живо мы произносим ы , хотя пишем и , потому что ж в русском языке всегда твердый звук. А почему пишется после ж -и ? Потому, что когда-то звук ж был не твердый, а мягкий, и тогда установилась такая орфография. Теперь звук ж отвердел, а орфография механически сохранилась старая.

Мы говорили об условиях, которым подчинено совпадение ударных гласных. Перейдем к безударным гласным, стоящим после ударных.

Вы знаете, что если в русском языке на гласном не стоит ударение, то гласный меняет качество и отчетливость произношения. Это явление называется редукцией гласных. Значит, не под ударением гласные редуцируются, т. е. они не так отчетливо произносятся и меняют свое качество. В частности, в русском литературном языке есть явление так называемого "аканья". Что такое аканье? Аканье - это такое произношение, при котором неударные а и о произносятся одинаково, а = о в неударном положении. Мы знаем, что под ударением а и о никак не рифмуют, и если а и о попадают в область заударной части рифмы, то там они рифмуют, например: повар - говор . Это - рифма, хотя в словах разные гласные. Или: мошка - окошко . Произносятся эти слова, после ударного звука, совершенно одинаково, потому что здесь а и о в неударном положении. Это не значит, что они произносятся как звук а . Звук здесь не похож ни на а , ни на о; это -новый звук, но в обоих словах одинаковый. Акающие говоры отличаются именно тем, что у них а и о сливаются в неударном положении в один звук. В окающих северных говорах не под ударением отчетливо слышны а и о; там они не смешиваются, а в акающих говорах, к которым принадлежит и литературный язык, они смешиваются. Одним словом, когда мы имеем заударные гласные, то надо принимать во внимание качественную редукцию. Так как редукция делает гласные менее отчетливыми, чем под ударением, то по отношению к заударным гласным поэты не так строги, как по отношению к ударным гласным.

Перейдем к вопросу о согласных. Там то же самое, что вытекает из первого положения. Но следует учитывать, что согласные, в зависимости от того, как они комбинируются между собой и где они находятся, могут переходить из звонких в глухие и из глухих в звонкие. Значительная часть русских согласных - парные согласные, т. е. имеются соответствия звонких и глухих.Например, звонкий д - глухой т; звонкий б - глухой п \ так для большинства согласных. Но у нас есть такие глухие, которые не имеют соответствующих звонких, например к имеет соответствующий звонкий г , а х не имеет в русском языке соответствующего звонкого (в украинском имеется звук т). Тем не менее при той или иной комбинации звуков чаще всего звонкий переходит в глухой. В каких условиях? На конце слова. На конце слова мы никогда не произносим звонких согласных, если существуют к ним парные глухие. Точно так же, если за звонким следует глухой, то звонкий произносится как глухой. Это надо учитывать ттри анализе рифм. Например, слово ложь рифмует со словом хорош , хотя орфографически они очень непохожи. Мы понимаем, что ь - это чисто орфографическое украшение, удовлетворяющее некоему грамматическому правилу, по которому слова, оканчивающиеся на согласный, тогда бывают женского рода, когда они сопровождаются этим значком ь . Для тех согласных, которые допускают смягчение, ь их смягчает, но ж никогда не смягчается, поэтому здесь ь имеет чисто грамматико-орфографическое значение и с ним в звуковом отношении можно не считаться. Если на конце слова стоит твердый ж , а концевой звонкий никогда не произносится, то этот звонкий ж переходит в парный глухой, т. е. произносится лош , а следовательно, вполне уместно это слово рифмует с хорош .

Или возьмем другой пример: год - ждет . В концевом положении д и т рифмуют. Точно так же рифмуют раз - вас . Рифмы мы имеем и тогда, когда звонкие находятся перед глухими, например: беседки - ветки , локти - когти (есть еще произношение кохти , тогда рифмы не будет).

А вот обратное явление. Иногда бывает, что глухой согласный, если за ним следует звонкий, приобретает звонкость, и поэтому возможна такая рифма: не соврать бы - свадьбы . При произношении слов не соврать бы вместе, без перерыва, глухой т, мягкий, переходит в соответствующий звонкий звук дь , так как после него идет звонкий б, и в результате получается рифма: не соврать бы - свадьбы . Но это-сравнительно редкий случай. Главным образом мы имеем обратное явление, когда звонкий переходит в глухой.

Сам по себе звонкий согласный звук никогда не может рифмовать с глухим. Поэтому невозможна рифма: кожа - ноша . Если бы за ж и ш следовал глухой согласный или если бы они были на конце, то это рифмовало бы, но между двумя гласными ж не теряет своей звонкости, и, следовательно, рифма невозможна.

Из наших парных согласных долгие согласные, которые порусски изображаются двумя одинаковыми буквами подряд, не рифмуют с краткими согласными. Поэтому нельзя рифмовать: озаренный - зеленый .

Не рифмуются твердые и мягкие согласные. Например: из кустов - вновь ; из кустов на конце ф твердый, а в слове вновь на конце ф мягкий.

Дополним эти правила еще двумя. Рассмотрим слово окно . По тем правилам, о которых мы говорили, для того чтобы подобрать к нему рифму, достаточно взять любое слово, оканчивающееся на о ударное, так как за ударным о других звуков нет. Например: слово перо . Но это не будет рифма. Рифма, в которой не участвуют согласные, - не рифма. Обязательно нужно, чтобы участвовали согласные, а в том случае, когда мы имеем дело с мужской рифмой, оканчивающейся на гласный, необходимо, чтобы совпадал не только этот гласный, но и предшествующий согласный. Предшествующая ударному гласному согласная называется опорной согласной. Значит, если мужская рифма оканчивается на гласную, то необходимо дополнительное совпадение опорной согласной. Поэтому перо не будет рифмой к слову окно . А какая же возможна рифма? Например: окно - темно - это рифма, потому что опорные согласные совпадают. Или возьмем такие рифмы: меня - дня ; облака - слегка . Эти слова рифмуют между собой, потому что, кроме ударных гласных, совпадают и опорные согласные. Кстати, это правило обыкновенно выражают таким образом: для мужской рифмы на открытый слог (если слог оканчивается на гласный, он называется открытым) необходимо совпадение опорной согласной.

Так что для одного рода рифм, именно для мужских рифм на открытый слог, требуется дополнительное условие, которое для других рифм не требуется, - совпадение опорной согласной. А есть один случай, который вместо дополнительного условия допускает, наоборот, дополнительную свободу. (Это. преимущественно, женские рифмы). Считается, что слова богатый и палаты рифмуют между собой. Некоторые очень строгие поэты старались избегать таких рифм, но большинство поэтов подобные рифмы принимали. Чем богатый отличается от палаты ? Тем, что в слове богатый на конце есть звук, изображаемый через й , или в фонетической транскрипции через j, а в слове палаты на конце отсутствует этот j. Такие рифмы называются усеченными. Усеченные рифмы допускаются среди женских рифм, а в мужских рифмах, вообще говоря, не допускаются. Значит, в женских рифмах мы имеем особый класс усеченных рифм, которые, казалось бы, противоречат общему правилу, но тем не менее принимаются в качестве законных рифм. Почему противоречат? Потому, что в слове богатый после ударной рифмы три звука, а в слове палаты - только два звука. Следовательно, даже количественно нет соответствия между звуками. И тем не менее подобные рифмы считаются законными. Это - рифмы типа: гений - тени , силу - помилуй . Возможны здесь и дактилические рифмы, например: порченый - скорчены .

Здесь мы наблюдаем странное явление: как будто для заударных гласных созданы более строгие правила, чем для ударных. Мы видели, например, что ы и и под ударением рифмуют между собой. Но нельзя поставить ы и и не под ударением, например: гуляли - балы . В чем же дело? Неужели под ударением это - одинаковые звуки, а как только они попадают в положение звуков редуцированных, ослабленных, они начинают противоречить друг другу?

Дело в том, что звуку и всегда предшествует согласная мягкая. Значит, в слове гуляли л мягкий, а в слове балы л твердый. Следовательно, если гуляли и балы не рифмуют между собой, то только потому, что согласные разные. Вот почему в заударном положении не может рифмовать гласный, изображаемый буквой а , и гласный, изображаемый буквой я . Здесь не совпадают согласные, а не гласные.

Таковы правила, которыми руководствовались поэты так называемого классического периода и которыми продолжают руководствоваться большинство современных поэтов.

Сказанного совершенно достаточно для того, чтобы понять, как строится рифма - строгая, точная, классическая рифма. Но на самом деле мы имеем обычно подобную точную рифму только как некоторую норму, которой большая часть рифм удовлетворяет, но от которой возможны уклонения. Какие же уклонения в пределах классического стихосложения принимались? Считалось, что хорошая рифма должна удовлетворять норме, т. е. все те правила, о которых я говорил, должны быть удовлетворены. Но допускалось, что они могли быть удовлетворены не совсем, и поэтому рассматривали три вида рифм.

Приблизительная рифма

Те рифмы, которые я описал, это так называемые точные рифмы. Допускались, кроме них, еще так называемые приблизительные рифмы. Основной класс приблизительных рифм - это такие рифмы, в которых заударные редуцированные гласные не совпадают. Заударные гласные не очень отчетливо произносятся, поэтому разница между заударными гласными на слух не очень сильно чувствуется. Все эти заударные гласные тяготеют к какому-то среднему звуку в более или менее нейтральном положении органов произношения, и поэтому они гораздо больше похожи друг на друга. Там и допускается относительно большое уклонение одного гласного от другого. Возьмем, например, рифмы: суровым - словом . Если их отчетливо произнести (не подчеркивая, а как в живом произношении, только не скороговоркой), то чувствуется, что здесь в заударном положении- два разных гласных звука: ы и о . Как они изображаются - не важно, но вы их различаете на слух. А если их произнести скороговоркой, оба эти звука превратятся в совершенно одинаковый звук. Следовательно, разница между ними не так велика; она отчетлива только при ясном произношении, а при сколько-нибудь ускоренном произношении оба звука сливаются. Такая рифма и называется приблизительной. Здесь похожие, но не совпадающие звуки. Особенно отчетливой бывает эта неточность, когда одним из этих гласных является гласный у , например: разум - проказам . У при любой редукции не теряет своего характеристического тембра, а в слове проказам заударный гласный совсем другой, так что ни при каком темпе произноше ния эти звуки не сливаются. Тем не менее здесь имеется рифма, но рифма приблизительная. Это - один класс приблизительных рифм.

Другим классом приблизительных рифм являются рифмующие между собой (опять-таки в заударной части; в ударной части должны обязательно совпадать) пары согласных, которые отличаются, например, тем, что один согласный - твердый, другой - мягкий, или один - долгий, а другой - краткий. Например: страшный - вчерашний ; в слове страшный я твердый, в слове вчерашний н мягкий. На худой конец это сойдет в качестве рифмы класса приблизительных рифм. Или: вдохновенной - сценой ; в первом случае н долгий; во втором случае н краткий. Вообще говоря, такое сочетание не следует применять, в точной рифме оно запрещено, но опять-таки к этому относятся терпимо, считая приблизительной рифмой. Эти пары согласных - твердый и мягкий, долгий и краткий - в приблизительной рифме приравниваются. Или звуки - разлука плохая рифма, но все-таки считается приблизительной, потому что в слове звуки к мягкий, а в слове разлука - к твердый. Кроме того, и гласные не совсем совпадают. Затем в мужских рифмах на открытый слог, если нет совпадения опорного согласного, то это все-таки допускается как рифма приблизительная. Например: любви - мои . Это - приблизительная рифма, так как не соблюдено совпадение опорного согласного. Но такая рифма только тогда допускается, когда на конце стоит гласный, смягчающий предшествующий согласный, ы было бы нехорошо. Пора и рука - даже как приблизительная рифма нехорошо, а рукй , любви , мои - это можно, но опять-таки рифма будет приблизительная.

И, наконец, последний класс приблизительных рифм. В усеченных рифмах j, стоящий на конце, как бы не считается. Иногда посредине слова стоит j , и он тоже как бы не считается. Но если в середине слова стоит j и мы имеем, например, такую пару: сиянье - желаний , то здесь рифма получается приблизительная. То, что в слове желаний имеется j , который не имеет соответствия в первом слове, - это не страшно; это была бы простая усеченная рифма. Но в слове сиянье j стоит посредине, а здесь после и сразу идет гласный, и это уже не хорошо. Рифма такая считается приблизительной.

Неточная рифма

Кроме приблизительных рифм, бывают еще рифмы неточные. Если в приблизительных рифмах мы имеем некоторое уклонение от нормы, некоторое ослабление правил, то неточные рифмы - это прямое нарушение правил, допускаемое совершенно сознательно и применяемое в определенных литературных школах (направлениях). Под неточными рифмами мы подразумеваем такие рифмы, в которых состав заударных гласных неодинаков. Например: свободный - подобный . Здесь ударные о совпадают, но после ударных о в одном случае следует дн , а в другом случае- бн ; б и д - это не совпадающие согласные и даже не парные, а просто разные согласные. Такая рифма будет неточной. Или возьмем такую пару: пепел - светел . Ударение на е , но после ударного гласного в первом слове мы имеем звук п , а во втором слове - т . Подобная рифма - неточная. Или такая рифма: слышен - дышит . На конце в одном случае н , а в другом - т , т. е. опять неточная рифма.

Неточные рифмы в определенные периоды русской поэзии специально культивировались, и считалось, что есть какая-то особая красота в том, что даются такие неточные созвучия. Они как бы вносили разнообразие в однообразные созвучия. Это - нечто вроде музыкального диссонанса, который допускался для большего эффекта. В частности, Державин очень часто употребляет неточные рифмы. Не потому, что он не умел подыскать рифмы, а потому, что его увлекало подобное употребление неточных рифм; ему казалось, что они украшают стихотворение. После Державина неточные рифмы были некоторое время довольно распространены, пока они снова не были вытеснены точными.

В начале лицейского периода Пушкин находился под некоторым влиянием державинской традиции, и у него можно найти неточные рифмы. Затем он переходит на новую систему точных рифм, освобождается от державинской традиции. В конце XIX и особенно в XX в. наступила новая пора, когда стали культивировать совершенно сознательно неточные рифмы из художественных соображений.

Такова расценка рифм с точки зрения их звукового состава: хорошей рифмой считается точная, а для некоторых школ - неточная. Слабой рифмой, но все-таки терпимой, считается приблизительная рифма.

Рифмы богатые и бедные

По звуковому составу рифмы еще делятся на рифмы богатые и бедные. Бедными мы называем рифмы, которые только-только удовлетворяют точности. А если сверх этой точности имеется совпадение опорных звуков, предшествующих ударным гласным, то такие рифмы называются богатыми. И вот богатые рифмы всегда предпочитались бедным. Но это богатство не обязательно, ни от кого не требовалось, чтобы была богатая рифма. Однако, если находили богатую рифму, то считали, что это улучшает качество стиха, качество рифмы. Например: строг - острог - рифма богатая, потому что рифмующему ударному о предшествуют три одинаковых согласных.

Надо сказать, что в этой области обогащения рифмы, т. е. в требовании, чтобы поэт не только удовлетворил необходимой норме, но и пошел бы дальше, есть некоторая граница, потому что, когда очень сильно поэт заботится об обогащении рифмы, это производит впечатление несколько натянутой искусственной формы. Здесь есть предел - мера вкуса, и богатством рифмы не надо злоупотреблять. При очень сильном обогащении рифмы получается комическое впечатление, как будто поэт работал только для рифм, которые назывались каламбурными. В этих рифмах почти полностью совпадали слова в звуковом составе. Такими каламбурными рифмами отличался Д. Д. Минаев. Например:

Область рифм - моя стихия, И легко пишу стихи я; Без раздумья, без отсрочки Я бегу к строке от строчки, Даже к финским скалам бурым Обращаясь с каламбуром. ("В Финдляндии", 1876). Или: Какие ни выкидывай курбеты, А все-таки, друг милый, не Курбе ты ("Н. Ге", 1880).

Здесь много входящих в рифму звуков вообще, да имеются еще и опорные согласные, да к тому еще это - составные рифмы (когда одно слово соответствует двум словам); все это игровые, каламбурные рифмы, которые в классической поэзии применялись только в юмористических произведениях.

Вот еще примеры составных рифм, когда одному слову в рифме соответствуют два слова: говорит он - напитан . Это - приблизительная рифма, но терпимая, а основное ее качество, что она составная: два слова соответствуют одному. Или цвели мы - палимы , где вы - девы , до Киева - не губи его . Последняя рифма не очень точна, приблизительна, но это рифма тоже составная. Эти составные рифмы также отчасти причислялись к рифмам каламбурным.

Есть еще критерий для рифмовки: бывают слова, которые созвучны и по смыслу очень близки, т. е. близки по ассоциации. В таких случаях они всегда естественно приходят. И такие слова начинают надоедать, поскольку рифмы получаются банальн ы е, т. е. привычные, стертые, слишком легкие рифмы. По этому поводу Пушкин писал: "Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень . Из-за чувства выглядывает непременно искусство . Кому не надоели любовь и кровь , трудный и чудный , верный и лицемерный и прочее". ("Путешествие из Москвы в Петербург", гл. "Русское стихосложение", 1833-1834).

Действительно, это такие пары, которые постоянно встречаются. Возьмем такие рифмы, как челн и волн : обязательно, когда описывают море, то появляется этот челн среди волн . Или, если пишут мореу обязательно вспоминается горе . Эти рифмы и становятся банальными. Пушкин в "Евгении Онегине" об этих банальных рифмах сказал очень выразительно:

И вот уже трещат морозы И серебрятся средь полей... (Читатель ждет уж рифмы розы; На, вот возьми ее скорей!)!. (Гл. IV, 42)

Лермонтов обыграл банальность рифм младость и радость :

Как будто снова бог переселил Меня в те дни, когда я точно жил, - Когда не знал я, что на слово младость Есть рифма: гадость , кроме рифмы радость ! ("Сашка", 1839).

Итак, банальной рифме противостоит рифма изысканная. В этом отношении тоже надо уметь соблюдать меру. Слишком изысканная рифма - вроде каламбурной; она уместна в комической поэзии, oна слишком выдает заботу о блеоке техники. Поэтому для серьезной поэзии очень необычная, изысканная рифма считается тоже неуместной. Впрочем, здесь у каждого имеется свой вкус, и в разных литературных школах, разных литературных направлениях мы имеем разное отношение к этому вопросу.

Глагольная рифма

Качество рифм определяется не только их звуковым составом. Рифмуют между собой не звуки, а слова, в состав которых входят эти звуки, и поэтому рифмы часто рассматриваются с точки зрения того, какую роль эти звуки имеют в словах. Возьмем такие стихи лицеиста Пушкина, в которых он жалуется на недостаток таланта:

Конечно, беден гений мой: За рифмой часто холостой, На зло законам сочетанья, Бегут трестопные толпой На аю , ает и на ой . ("Моему Аристарху", 1815). Какие дефекты перечисляет здесь Пушкин? За рифмой часто холостой...

"Холостой" рифмой он называет такой стих, на который нет парного рифмующего, где не всегда удается подобрать рифму: На зло законам сочетанья...

"Закон сочетанья" входит в область науки о строфе, о нем будет сказано в дальнейшем. В строке: "Бегут трестопные толпой..." I Пушкин имеет в виду незатрудненную легкость трехстопного размера. Что такое "аю ", "ает " и "ой ?" Это - ходовые окончания. "Аю " - глагольное окончание первого лица очень многих глаголов, инфинитив которых кончается на "ать ". Рифмовать подобными окончаниями считается нехорошо. Во-первых, это легко, а во-вторых, здесь повторено одно и то же окончание, в то время как надо, чтобы рифмующие звуки принадлежали различным по значению комбинациям. "Ает "-то же самое. А на "ой " - беоконечное количество склоняемых окончаний. Это повторение окончаний делает рифму очень легкой и по существу дает не столько звуковое совпадение, сколько совпадение грамматическое, морфологическое, которое считалось недостатком рифмы. В частности, очень сильно восставали строгие поэты против употребления в рифме глагольных окончаний -аю, -ает . Когда глагольные окончания совпадают, когда рифма вся состоит только из повторения этих глагольных окончаний, тогда рифма называется глагольной. Эту глагольную рифму не то, чтобы совсем запрещали, но считали рифмой второго сорта. Пушкин в "Домике в Коломне" пишет:

Вы знаете, что рифмой наглагольной Гнушаемся мы. Почему? спрошу. Пушкин придерживался того мнения, что глагольные рифмы допустимы. Но сам он употреблял их очень редко.

Существует множество классификаций рифм , в одном только словаре В.В. Онуфриева насчитывается около двухсот разновидностей рифм, значительная часть из них – редкие, либо экспериментальные. Поэтому перечислять их все не имеет смысла, считаю нужным остановиться только на некоторых, самых значимых.

1) По положению от конца строки ударного звука.

– Мужская – с ударением на последнем слоге:

И море, и буря качали наш челн;

Я, сонный, был предан всей прихоти волн.

Две беспредельности были во мне,

И мной своевольно играли оне.

Ф. И. Тютчев. Сон на море

– Женская – с ударением на предпоследнем слоге:

Тихой ночью, поздним летом,

Как на небе звезды рдеют,

Как под сумрачным их светом

Нивы дремлющие зреют.

Ф. И. Тютчев. Тихой ночью, поздним летом…

Это интересно: термин «женская рифма» пришёл из старофранцузкого языка, где слова женского рода заканчивались сильным ударным и слабым безударным слогом.

– Дактилическая – с ударением на третьем от конца слоге:

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную.

М. Ю. Лермонтов. Тучи

Это интересно : такое название дактилическая рифма получила, поскольку по своей форме образует конечную дактилическую стопу (т.е. трехсложную стопу с ударением на первом слоге, на схеме это хорошо видно).

– Гипердактилическая – с ударением на четвертом и любых предыдущих слогах:

Леший бороду почесывает,

Палку сумрачно обтесывает.

В.Я. Брюсов. Сны человечества

Такая рифма в русском языке встречается довольно редко и почти никогда не является точной. Обычно её используют в стилизациях, пародиях или экспериментах, в «обычных» стихах она почти никогда не встречается за счёт своей необычности.

2) По степени фонетического созвучия (по точности / неточности)

Точная рифма – рифма, в которой совпадает качество и количество послеударных согласных и гласных звуков. Чем их больше, тем рифма точнее.

Пример точной рифмы:

Рифма, звучная подруга

Вдохновенного досуга,

Вдохновенного труда,

Ты умолкла, онемела;

Ах, ужель ты улетела,

Изменила навсегда?

А. С. Пушкин. Рифма, звучная подруга…

Пример неточной рифмы:

В тихий час, когда заря на крыше ,

Как котенок, моет лапкой рот,

Говор кроткий о тебе я слышу

Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер ,

Что была ты песня и мечта,

Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи –

К светлой тайне приложил уста.

С.А. Есенин. Не бродить, не мять в кустах багряных…

3) По степени фонетического богатства (богатая / бедная).

Вот что пишет по этому поводу Юрий Лукач:

«Точная рифма является богатой, если в ней совпадает предударный согласный (называемый опорным).

Мужские рифмы, оканчивающиеся гласным, всегда богаты (вы-Невы, дитя-шутя). Единственное допустимое исключение: чередование опорного [й] с опорным мягким согласным (я-меня, мои-любви). Такая рифма достаточна, но бедна – она употреблялась русскими романтиками, позже встречается редко.

Все прочие рифмы могут быть точными и бедными одновременно. Примеры богатых рифм: ряб-араб, говеть-медведь, лоб-циклоп. Примеры бедных рифм: слаб-араб, чуду-забуду, лоб-зоб.»

Точных и богатых рифм, естественно, гораздо меньше, чем неточных, и большинство из них употреблялись по многу раз, переходя в разряд банальных – кровь – любовь, пой –бой, солнце – оконце и так далее. Поэтому в современной поэзии используется больше неточных рифм. Главное тут – не переборщить и соблюсти норму. Допустим, если всё ваше стихотворение держится на точных рифмах, одна неточная будет портить всю картину, выглядеть откровенно слабой и натянутой. А точная рифма в финальном двустишии английского сонета может оказать эффект разорвавшейся бомбы и достойно завершить стихотворение.

4) По лексическим признакам.

– Тавтологическая – полный повтор слова или словоформы (слово рифмуется само с собой). Примеры – знаменитый «ботинок – полуботинок», «любил – не любил», «пришёл – ушёл». Следует отличать от омонимической и каламбурной рифмы.

Пример – хрестоматийное пушкинское:

«Всё мое»,- сказало злато;

«Всё мое»,- сказал булат.

«Всё куплю»,- сказало злато;

«Всё возьму»,- сказал булат.

А.С. Пушкин. Злато и булат

Тавтологическая рифма зачастую случайно «проскальзывает» в стихах начинающих авторов. Это довольно распространённая ошибка, её лучше не избегать, если только вы не добиваетесь тавтологической рифмой определённого эффекта (как в примере выше).

– Омонимическая – рифма, в которой написание и звучание рифмующихся слов совпадает, но слова имеют различное значение, например: ключ (средство открывания замка) – ключ (родник), стекло (существительное) – стекло (глагол) и т.д.

Мне боги праведные дали,

Сойдя с лазоревых высот,

И утомительные дали,

И мёд укрепный дольних сот.

Когда в полях томленье спело,

На нивах жизни всхожий злак,

Мне песню медленную спело

Молчанье, сеющее мак.

Когда в цветы впивалось жало

Одной из медотворных пчёл,

Серпом горящим солнце жало

Созревшие колосья зол.

Когда же солнце засыпало

На ложе облачных углей,

Меня молчанье засыпало

Цветами росными полей.

И вкруг меня ограды стали,

Прозрачней чистого стекла,

Но тверже закалённой стали,

И только ночь сквозь них текла,

Пьяна медлительными снами,

Колыша ароматный чад.

И ночь, и я, и вместе с нами

Мечтали рои вешних чад.

Ф.Сологуб. Мне боги праведные дали,

– Каламбурная – схожа с омонимической, только вместо абсолютно идентичных по написанию и звучанию слов применяются рифмы, основанные на фонетическом звучании нескольких слов, например:

Нёс медведь, шагая к рынку,

На продажу мёду крынку.

Вдруг на мишку — вот напасть —

Осы вздумали напасть!

Мишка с армией осиной

Дрался вырванной осиной.

Мог ли в ярость он не впасть,

Если осы лезли в пасть,

Жалили куда попало,

Им за это и попало.

Я.А. Козловский

С нею я дошёл до сада

И прошла моя досада,

И теперь я весь алею,

Вспомнив тёмную аллею.

Д.Д. Минаев

Каламбурная рифма успешно используется в пародировании. Но удачная каламбурная рифма может послужить и удачным украшением серьёзного стихотворения.

– Паронимическая – рифма, образуемая словами, близкими по звучанию и написанию – паронимами.

Темной славы головня,

Не пустой и не постылый,

Но усталый и остылый,

Я сижу. Согрей меня.

В. Хлебников. О, черви земляные…

5) По частеречной принадлежности:

– однородная : глагольная, именная, местоимённая и др.

– разнородная : глагольно-именная, именно-числительная, именно-именная (существительное+прилагательное) и т.д.: Китай — играй.

– составная – рифмы с участием союзов, частиц, местоимений и служебных частей речи: ка, же, ли, ль, то, я, ты, он, ведь, лишь, уж, бы, вы, мы, их и т. п.

6) По степени новизны (банальные / оригинальные).

7) По языковой принадлежности (макароническая рифма).

Особый вид рифмы, когда слова русского языка рифмуются со словами другого языка:

Hу, – думают, – команда!

Здесь ногу сломит черт,

Es ist ja eine Schande,

Wir mussen wieder fort.

А. К. Толстой. История государства российского…

Занятие № 3

Рифма. Виды рифм: точная, неточная. Рифма простая и составная. Усеченная рифма.

Рифма – это яркая особенность стиха, которая строится на звуковых повторах. Рифма свойственна произведениям русского народного творчества. В рифму сложено более трети русских пословиц, поговорок, прибауток, загадок. Рифма есть в каждой частушке, песне, плаче, былине.(Всякая небылица в три года пригодится; всякая кошка лезет в окошко; сидит на ложке, свесив ножки) Современные ученые считают, что народная рифмовка была очень разнообразной, а рифма литературная стала разрабатываться только в 19 – 20 вв. Чем важна рифма? Слова, заключающие в себе рифму, оказываются ритмически и интонационно подчеркнутыми, они очень важны в смысловом отношении.

И пролитой крови не счесть,

Мужским достоянием были

Мужская отвага и честь.

Таится лицо под личиной,

Но глаз пистолета свинцов.

Мужчины,

Мужчины

К барьеру вели подлецов. (В.Солоухин)

В зависимости от совпадения звуков в рифмующихся словах выделяют рифму точную и неточную . Точная – рифма, в которой все звуки, гласные и согласные, совпадают. Например: конь – огонь, куст – пуст, околдован – прикован.

Неточная рифма – рифма, в которой не все звуки совпадают. Среди неточных рифм выделяют составную, т .е. созвучие складывается из нескольких слов.

Ценят золото по весу,

А по шалостям – повесу,

Женихи, носов не весьте,

Приходя к своей невесте.

* Ты грустно воскликнешь: та ли я?

В сто сантиметров талия.

*С нею я дошел до сада,

И прошла моя досада,

И теперь я весь алею,

Вспомнив тёмную аллею. (Д. Минаев)

В составной рифме хорошо ощутим оттенок насмешки, иронии. Эта игра слов называется каламбуром.

В ХХ веке составная рифма развивается и совершенствуется. Эта рифма была одной из любимейших у В. Маяковского. По мнению поэта, такие рифмы застают врасплох, поражают оригинальностью.

Голодные? Устали?

Разве бывает усталь у стали?

Этот вид рифм употреблялся и в УНТ (Был у меня муж Иван, не приведи Бог и вам.)

Обратимся теперь к усеченной рифме. Особенность её в том, что при рифмовке не учитываются конечные согласные: парча –свечах; крыше – слышен.

Не сынки у маменек,

в помещичьем дому.

Выросли мы в пламени,

в пороховом дыму. (Н. Асеев)

В русском фольклоре: Хорош кус, да не наших уст.

На чужую кучу нечего глаза пучить

точная неточная

составная усечённая

В зависимости от расположения ударения в окончании слова рифмы бывают:

мужские (ударение на последнем слоге)

Глядь - поверх текучих вод

Лебедь белая плывет.
женские (ударение на предпоследнем слоге)

Мы с тобой бестолковые лю ди:

Что минута, то вспышка гото ва.

Облегченье взволнованной гру ди

Неразумное резкое сло во. (Н. Некрасов)
дактилические (ударение на третьем слоге от конца)

Люблю берёзу ру сскую,

То светлую, то грустную. (Д. Прокофьев)

Дактилическое ударение создаёт настроение нежной грусти

По расположению в строках различают рифмы

смежные – рифмовка соседних стихов:

В песчаных степях аравийской земли

Три гордые пальмы высоко росли .
перекрёстные - Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой.

кольцевые – Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Но только с русскою душой .

Есть такие стихи, которые вообще не имеют рифмы. Такие стихи называют белыми .

И в комнате моей белеет утро,

Оно на всём: на книгах и столах,

И на постели, и на мягком кресле,

« Я вся усталая. Я вся больная.

Цветы меня не радуют. Пишите…

Простите и сожгите этот бред..»

И томные слова…И длинный почерк,

Усталый, как её усталый шлейф.. .

И томностью пылающие буквы,

Как яркий камень в чёрных волосах. (А. Блок)

Подвели итог работе:

• 
  Что такое рифма?
• 
  Что значит « точная» рифма?
• 
  Какие бывают рифмы в зависимости от расположения ударения?
• 
  … по расположению в строках?

Практическая работа с поэтическими текстами.

Раздаточный материал и практическая работа к занятию №3. Ценят золото по весу, А по шалостям – повесу, Женихи, носов не весьте, Приходя к своей невесте. Ты грустно воскликнешь: та ли я? В сто сантиметров талия. С нею я дошел до сада, И прошла моя досада, И теперь я весь алею, Вспомнив темную аллею. (Д. Минаев 19 век.) Голодные? Устали? Разве бывает усталь у стали? Не сынки у маменек, в помещичьем дому. Выросли мы в пламени, в пороховом дыму. (Н. Асеев) II Глядь – поверх текучих вод Лебедь белая плывёт. Мы с тобой бестолковые люди: Что минута, то вспышка готова! Облегченье взволнованной груди, Неразумное, резкое слово. (Н. А. Некрасов) Тучки небесные, вечные странники! Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники… (М.Ю. Лермонтов)

III И в комнате моей белеет утро. Оно на всем: на книгах и столах, И на постели и на мягком кресле, И на письме трагической актрисы: «Я вся усталая, я вся больная. Цветы меня не радуют. Пишите… Простите и сожгите этот бред…» И томные слова… И длинный почерк, Усталый, как её усталый шлейф… И томностью пылающие буквы, Как яркий камень в черных волосах. Горные вершины Спят во тьме ночной; Тихие долины Полны свежей мглой. (М.Ю. Лермонтов) Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. (М.Ю. Лермонтов) В песчаных степях аравийской земли Три гордые пальмы высоко росли. (М.Ю. Лермонтов)

Домашнее задание: определить виды рифм в поэтических текстах:

А.С. Пушкин “Деревня”

Н.А. Некрасов “Душно без счастья и воли”

Ф.И. Тютчев “Ещё земли печален вид”

А. Галич “Петербургский романс”

В. Высоцкий “Я не люблю”

(учебник литературы)

Между рифмой приблизительной и неточной нельзя провести безусловной, незыблемой границы. Деление это основано на том, что незначительные отклонения обычно рассматриваются, как несущественные, и соответствующие созвучия, как эквивалентные, тогда как при более заметных различиях возникает впечатление несоответствия, отклонения от нормы, художественно рассчитанного диссонанса. Однако, как было указано, границы, узуально-точного для разных поэтов в разные исторические эпохи подвержены значительным колебаниям; потому деление на приблизительные и неточные рифмы, в общем обзоре, удобнее проводится по чисто фонетическому признаку. К последним я отношу:

1. рифмы на различные согласные;

2. рифмы с различными ударными гласными;

3. рифмы, различные по числу слогов;

4. рифмы с различным расположением ударения.

1. XVIII и XIX век.

В истории русской поэзии XVIII и XIX века было несколько эпизодических попыток деканонизации точной рифмы. В XVIII веке - наиболее интересный опыт в этом направлении был сделан Державиным. Вот пример его рифмовой техники („Соловей“):

По ветрам легким, благовонным

То свист его, то звон летит;

То шумом заглушаем водным

Вздыханьем сладостным томит...

По блескам, трескам и перунам,

Средь поздних, ранних, красных зарь,

Раздавшись неба по лазурям

В безмолвие приводит тварь...

Какая громкость, живость, ясность

В созвучном пении твоем,

Стремительность, приятность, каткость

Между колен и перемен...

Огромное большинство неточных рифм встречается у Державина в женских окончаниях (в стихотворениях екатерининской эпохи - 169 случаев на 37 - мужских). При этом только два раза встречается усечение замыкающего согласного последнего слога, тип, наиболее распространенный в новейшей поэзии (василисков: близко, 234; потомки: Потемкин, 476). Обычно, различные согласные внутри рифмы чередуются на фоне одинаковой - поступках: шутках (142), благодаренье: новоселье (688), лукавством: богатством (142) и т. п. Чаще всего при этом опорным согласным является н ; ср. безмолвном: томном (229), воздушным: звучным (486), незапно: стократно (161). Нередко группа из согласного и н чередуется с долгим н (нн) ; напр. благовонным; водным (693), черны: распущенны (471), златошвейных: драгоценных (103), прохладном благоуханном (104), невинных: бессильных (112) и пр. Два последних типа насчитывают 51 и 42 примера; первый - всего 18 случаев. В 22 случаях чередующиеся согласные не имеют одинаковой опоры, напр., человеках: летах (704), любимец: крылец (303), латах: лапах (251), воссядет: скажет (472) и пр. Таким образом Державин в большинстве случаев подыскивает такие примеры несовпадении, в которых хотя бы некоторые элементы группы согласных остаются постоянными (139 случаев из 169). В качестве компенсации несоответствия очень часто встречаются как бы дополнительные созвучия в предударных слогах, напр., в приведенном образце - в одным: благов онным, пер унам: лазур ям; ср. еще: своб од ной: богопод об ной (272), см ертных: несм етных (105), чер ный: дубр овный (240), великол епье: долгол етье (482) и мн. др. В 143 случаях из 169 неточные женские рифмы принадлежат к разряду грамматически однородных, так что к акустической близости созвучия присоединяется морфологическое тождество суффиксов или флексии; ср. сильны: пустынны (475), водном: бездонном (571), щебечет: трепещет (571), ясность: каткость (694) и мн. др. Разнородные категории рифмуют лишь в небольшом числе примеров: славный: венчанны (358), царевна: несравненна (129), неизмерны: бездны (240).

Что касается мужских рифм, то и здесь в 33 случаях из 37 замыкающий согласный в группе является одинаковым; ср. гром: холм (641), кругом: сонм (658), он: волн (232), полн: закон (232), тверд: вслед (176), честь: персть (349), зреть: простерть (397), написать: власть (536). Из них в 16 случаях мы имеем комбинацию звучных согласных, плавных и носовых (преобладают - холм, сонм, волн, полн). Чередования различных замыкающих крайне редки, ср. труп: трут (657) богатырь: пыль (642) - всего 3 случая; отсечение не встречается вовсе. Компенсация встречается, как видно из примеров, довольно часто. Морфологический параллелизм не обязателен.

Вопрос о происхождении неточной рифмы у Державина остается открытым. Следует иметь в виду, что канонизация строгой рифмы, после долгого периода свободной техники, относится уже к началу нового силлабо-тонического стихосложения: во всяком случае, отдельные, хотя и редкие, примеры неточностей в консонантизме у Ломоносова и даже Сумарокова, несколько чаще - у Кантемира и в первых опытах Тредьяковского, свидетельствуют о том, что традиция точной рифмы в середине XVIII века еще не вполне окрепла, и Державин мог воспользоваться возникавшими отсюда возможностями. С другой стороны, параллелизм грамматических форм не исключает возможность народного влияния (ср. в особенности „Ласточку“). Скорее всего, однако, что мы встречаемся здесь с индивидуальной манерой большого поэта, своеобразного также в приемах рифмовки.

Во всяком случае первый опыт деканонизации точной рифмы остался в истории русской поэзии эпизодом. В конце XVIII и в начале XIX века Державину подражают. В стихотворениях Карамзина насчитывается около 25 случаев неточной рифмы, из них в 21 случае представлен тип, преобладающий у Державина - женская рифма, с постоянным опорным согласным внутренней группы и параллелизмом грамматических форм; ср. должно: можно (5 и др.), младенца: сердца (10), благосклонность: вольность (96) и др. В рифмах мужских, во всех трех случаях, выпадает внутренний согласный замыкающей группы - умереть: смерть (96), нет: тверд (190) и др. У Батюшкова из 27 случаев - на долю женских рифм приходится 24, из них в 14 случаях опорный согласный - одинаковый, ср. томной: подобной (41), благосклонной: огромной (64), древний: вечерни (80); в 10 примерах имеем чередование- драгоценен: уверен (1), любимец: крылец (199) и др.; в 19 случаях рифмы параллельные; три мужские рифмы принадлежат к обычному типу - гром: сонм (20) : дом (102), петь: смерть (252). Державинский тип неточной рифмы можно проследить в лицейских стихах Пушкина, вообще - отличающихся всевозможными отклонениями от строгой рифмы (около 15 случаев); напр., богатства: государства (6), полдневны: темны (18), ленивец: любимец (15), Аристарх: стихах (11) : томах (19) и пр.; точно так же в ранних стихах Дельвига - сердца: младенца (151), сгущенный: тельной (163) и др.; в первых опытах Тютчева - златоцветных: смертных (5), а так же - серафимы: неотвратимых (8) и др. Молодой Жуковский, чрезвычайно неточный в своих рифмах (до конца 1803 года - около 25 случаев), отклоняется от Державинской манеры. Так, в черновой редакции „Сельского кладбища“ (1, 13-15) рядом с обычным - бедный: лишенный, волн: Мильтон, находим - унылый: покрытой, могилой: нельстивой, могилы: унылом, посвященной: благоговейном, чудесной: небесным, слышен: дышит, долине: унылый; после 1803 года число примеров резко сокращается (1804-1817 - 17 случаев), ср., однако, „Песнь Барда“ (1806) - сонм: кругом (42) : гром (42, 45); „Дв. сп. дев“ - сонм: кругом (74), радость: благость (79). Вполне своеобразна манера молодого Лермонтова, у которого находим в,„Черкесах“ кроме более обычных ассонансов (черном: вонзенном 8, высокой: громкой 7, бродит: смотрит 10) несколько случаев консонанса - кургана: Дона (4), кругом: деревам (4), военный: славный (5), клубится: мчится (10), точно также в „Кавк. Пл.“ - осторожным: нежном (24), молодую: главою (40) и др. В этих необычных сочетаниях, несомненно, отражается детская неопытность, но они интересны, как возможности, отвергнутые поэзией высокого стиля.

На протяжении всего XIX века, у большинства поэтов изредка встречаются неточные рифмы, как допустимые, хотя не признанные вольности. Ср. напр. у Тютчева - повседневной: волшебной: задушевный (188), у Лермонтова - дымной: чинной (II, 194), у Фета - молебный: задушевный (147), обнимет: остынет (364), тысячелетье: ветвье (407), у Полонского - пространстве: царстве (39), мутно: недоступно (69), бедны: молебны (110), невидимкой: шелковинкой (129) и др., у Вл. Соловьева - надвинется: поднимется (94) и пр. Следует отметить появление у некоторых поэтов, рядом с рифмой-параллелизмом, сочетаний грамматически - разнородных, в особенности - с усеченным конечным согласным, напр., у А. Григорьева - попранным: обетованно (63), вечер: свечи (97) : речи (97), потоком: глубоко (125), дивных: отзывной (126), у Полонского - глубоких: потоки (80), у Вл. Соловьева - обидно: постыдном (172), неоднократно - у Плещеева - угрюмом: думай (75), залах: осушала (76), плакучих: тучи (91), богато: палатах (96), могучим: тучи (104) и др. Часто возвращается сочетание - безмолвны: волны (: полный), которое сохраняется от Державинской поры, как своеобразный рудимент более свободной системы рифмовки (ср. сказанное выше о рифме - жизни: отчизны): не имея в русском языке другой пары, слово безмолвный сохранилось в неподвижном, как бы окаменевшем сочетании, которое можно считать для поэтов XIX века узуально-точным; А. Толстой, как видно из его письма, не замечает различия в согласных (см. выше, стр. 163). В начале XIX века так рифмовали еще другие уединенные слова, напр., сонм: гром, гимн: одним и т. п. .

Обособленным эпизодом остается также в середине XIX века употребление неточной рифмы поэтами из народа - Кольцовым и Никитиным. В немногочисленных рифмованных стихотворениях, относящихся преимущественно к начальному периоду его творчества, Кольцов рифмует, напр. обширной: призывной (7), скромны: притворный (19), страшен: опасен (21), гробом: сводом (33), холодной: укромной (36) и др.; всего около 25 случаев, из них 23 - неточные женские рифмы с отклонениями во внутренней группе согласных. Ср. след. образец (Элегия, стр. 35):

В твои объятья, гроб холодной,

Как к другу милому, лечу;

В твоей обители укромной

Сокрыться от людей хочу.

И кто с улыбкой мне отрадной

От сердца нежно руку жал?

Со мной кто радостью желанной

Делил веселье и печаль?..

Никитин является учеником Кольцова, с одной стороны; с другой, как и сам учитель, он находится под влиянием народной песни. Но в противоположность Кольцову, Никитин большинство своих произведений пишет рифмованными стихами; поэтому прием, являющийся для Кольцова, в конце концов, мало характерным, у Никитина становится доминирующим. В духе народной песни написана, напр., „Песня“ Никитина, с характерным параллелизмом грамматических форм в рифмующих словах (64):

Зашумела, разгулялась

В поле непогода;

Принакрылась белым снегом

Гладкая дорога.

Белым снегом понакрылась -

Не осталось следу,

Поднялася пыль и вьюга -

Не видать и свету...

Влияние народной песни еще отчетливее при дактилической рифме. Напр.:

Ты соха ли наша матушка,

Горькой бедности помощница,

Неизменная кормилица,

Вековечная работница... (288)

У тебя весна без зелени,

А любовь твоя без радости,

Твоя радость безо времени.

Немочь с голодом при старости.

Век ты мучиться да маешься,

Все на сердце грусть великая;

С белым светом ты расстанешься,-

На могиле травка дикая! (290)

Здесь, в области народной дактилической рифмы Никитин решается даже - правда в одном только случае - объединять созвучные окончания при различном ударном коренном гласном (неполная суффиксальная рифма):

Погуляла вода

По зеленым лугам -

Вдоволь бури по на слушалась;

Поломала мостов,

Подтопила дворов, -

Вольной жизнью понатешилась.

Миновала весна,

Присмирела река, -

По песку течет - не мутится;

В ночь при месяце спит,

Дунет ветер - молчит.

Только хмурится да морщится... (200)

Однако, если влияние техники народной песни на Никитина несомненно, то следует вместе с тем признать, что он распространяет прием неточной рифмы далеко за пределы собственно песни. В стихотворениях высокого, „литературного“ стиля, в обличительных ямбах и философических думах неоднократно встречаются те же рифмы. Напр.:

Суровый холод жизни строгой

Спокойно я переношу

И у небес дороги новой

В часы молитвы не прошу... (38)

Как безымянная могила

Давно забытого жильца,

Лежат в пустыне молчаливой

Обломки старого дворца... (40)

Большинство неточных рифм у Никитина - в женских окончаниях: в лирических стихотворениях - 81 случай, из них 69 случаев грамматически однородных рифм. Все примеры, как у Державина, относятся к чередованиям внутренней группы согласных, однако сохранение одинакового опорного согласного в заударном слоге далеко не в такой же мере обязательно (46 случаев). Таким образом, рядом с типом - жалко: жарко (219), дерзкой: резкой (14), крепче: легче (172), сроку: обновку (127), вспомнит: схоронит (172), осенний: деревни (265), угодник: поклонник (305) и др. имеем также - домик: покойник (13), кормилец: гостинец (216), город: холод (195) и мн. др.

В дактилических рифмах (22 случая) всегда соблюдается параллелизм грамматических категорий; при одинаковом двусложном окончании неточности в консонатизме ограничены группой согласных, следующей за ударным гласным, напр. сердитая: беззащитная (189), просится: воротится (190), стряпала: поплакала (363). Неточности в мужских рифмах встречаются всего лишь 4 раза; ср. сон: волн (23), трудом: холм (41) и др. Любопытно, что усечение конечного согласного, столь распространенное в новейшей поэзии, не встречается у Никитина ни разу. Оно противоречит господствующему типу рифмы-параллелизма.

2. Символисты.

Независимо от предшествующих попыток, процесс деканонизации точной рифмы возобновляется в лирике русских символистов. Почин и здесь, как почти во всех метрических новшествах нашего времени, принадлежит Валерию Брюсову, который в своих опытах, вероятно, следовал примеру символистов французских . Однако, русская многозвучная и многосложная рифма представляет в этом отношении гораздо больше возможностей, чем акустически односложная рифма французская, и уже в первом примере (1893) Брюсов пользуется неточными дактилическими рифмами („Уныние“):

Сердце, полное унынием

Обольсти лучем любви.

Все пределы и все линии

Беспощадно оборви.

Пусть во мраке неуверенном

Плачут призраки вокруг.

Пусть иду, в пути затерянный,

Через темный, страшный луг.

И тогда обманам преданный,

Счастлив грезою своей,

Буду петь мой гимн неведомый,

Скалы движа, как Орфей.

В стихотворениях 1896-97 годов число примеров умножается. В соединении с дактилическими появляются неточные мужские рифмы:

Месяц бледный, словно облако,

Неподвижный, странный лес,

Там далеко шпиль - и около

Золотой, блестящий крест.

Поезд вьется быстро, медленно,

Скрылся лес и нет креста, -

Но в лазури тайна месяца

Неизменна и чиста.

Появляются также неточности в женских рифмах. Ср. выше стр. 69 „Я помню вечер“... (1897) или:

Утомленный, сонный вечер

Успокоил тишью волны,

И померк далекий глетчер,

Вечно гордый и безмолвный.

Море темное простерто,

Ждет в томленьи постоянства,

Скоро ль выйдет месяц мертвый

Целовать его пространство... (1896, стр. 187).

На всем протяжении дальнейшего творчества Брюсова попадаются то чаще, то реже неточные рифмы, с обычными отклонениями в согласных. Новым является у Брюсова широкое употребление этого приема в рифмах грамматически неоднородных, что вообще соответствует манере его рифмовки (ср. приведенные выше примеры). Поэтому начинают появляться в большом числе и рифмы с отсеченным конечным согласным, напр. прибыл: могли бы (II, 27), родное: воем (27), серым: горело, искры: быстрым (II, 66), города: холодом (72), вечереет: светлее (81) и др. Следует отметить, что неточная рифма ощущается Брюсовым, как особая система версификации, которая с обычной системой почти не смешивается: так, существует целый ряд стихотворений, написанных неточными рифмами („милоневерные рифмы“, по выражению самого поэта, I, 141), и другая группа, наиболее многочисленная, в которой неточности не встречаются вовсе . Примером целого цикла, построенного на новой системе рифмовки - с отклонениями в области согласных - является группа стихотворений „На гранитах“ в сборнике „Все напевы“ (1906 год, № № 2, 3, 4, 5, 8, 9, 10):

Снова долгий тихий вечер.

Снова море, снова скалы,

Снова солнце искры мечет

Над волной роскошно-алой.

И не зная, здесь я, нет ли,

Чем дышу - мечтой иль горем -

Запад гаснет, пышно светел,

Над безумно-светлым морем.

Им неслышен - им бесстрастным -

Шопот страсти, ропот гнева.

Небо хочет быть прекрасным,

Море хочет быть, как небо.

Волны быстро нижут кольца,

Кольца рдяного заката.

Сердце! сердце! успокойся:

Все - навек, все - без возврата.

Кроме обычных неточностей в согласных, Брюсов также впервые использовал неравносложные рифмы. Новый прием рифмовки и в данном случае не смешивается с остальными: неравносложные рифмы встречаются только в небольшом числе стихотворении,. где они входят в метрическое задание и упорядочены в композиционном отношении. Брюсов начал с опыта над таким сочетанием звуков, при котором отпадение ослабленного заударного гласного почти не слышно, благодаря родственной артикуляции предшествующих звуков (-л"е й - л’е йь;- р’и : - р"и йи). Добавочный слог появляется в конце строфы, как своеобразная метрическая каденция:

Побледневшие звуки дрожали

Трепетала листва тополей,

И как тихая греза печали

Ты прошла по заветной аллее.

По аллее прошла ты и скрылась.

Я дождался желанной зари,

И туманная грусть озарилась

Серебристою рифмой Марии.

В поэмах из сборника „Tertia Vigilia“ новый прием употребляется уже вполне свободно, без всякой попытки затушевать несоответствие созвучий. Ср. „Аганатис“ (1897-98) - сочетание гипердактилической рифмы с дактилической:

Небесная девственница,

Богиня Астарта,

В торжестве невинности ты стоишь предо мной.

Длинная лестница,

Освещенная ярко,

А за дверью во храме - смутный сумрак ночной.

Я знаю, божественная,-

Ты отблеск Ашеры,

Богини похоти и страстных ночей.

Теперь ты девственна!

Насладившись без меры,

Ты сияешь в венце непорочных лучей...

(Стр. III, 1 - 4 условностями: греховности, стр. IV, 1:4 девственница: лестница). Еще сложнее композиционное распределение неравносложных рифм во вступлении к поэме „Царю Северного Полюса“ (1898 -1900) - а"", в", а", в"":

Много было песен сложено

О твоей стране бесследной.

Что возможно, невозможно,

Было все мечтой изведано...

В следующей строфе дактилические и женские рифмы меняются местами: недоступной - отважные - преступные - влажной. Последняя строфа возвращается к первоначальному расположению: неизвестные - сказкам-тесно-ласками.

Метрические опыты Валерия Брюсова положили начало новому периоду в истории русской рифмы. Но канонизация неточной рифмы в русской лирике XX века есть прежде всего дело А. Блока. В лирике Блока неточная рифма перестает быть принадлежностью особой системы версификации: она распространяется на все стихотворения, как равноправный с обычной рифмой и в этом смысле как бы нормальный прием .

Неточная рифма попадается у Блока изредка уже в стихотворениях I тома (Ante lucern, „Стихи о прекрасной даме“), правда, до 1902 года - только в единичных примерах. Все случаи (за исключением двух) относятся к женским рифмам с усеченным замыкающим согласным (большей частью -м ) напр. светом: рассвета (I, 19, 1899), светом: ответа (I, 27, 1900), безбожно: ложным (I, 44, 1900), напрасно: прекрасным (I, 33, 1900) и т. д. - всего 12 случаев до 1902 г. С 1902 года, вместе с переменой душевного настроения, поэтических тем и стиля, отмечаемой всеми биографами и критиками (отдел „Распутья“ в „Стихах о прекрасной даме“), начинается все более широкое и разнообразное применение неточной рифмы, вероятно - не без влияния поэтики Брюсова и символистов, с которой Блок в эти годы знакомится. В отдельных стихотворениях неточные рифмы особенно обильны - обыкновенно в этих случаях наблюдается также резкое отклонение от силлабо-тонической системы стихосложения, не в сторону напевных романтических дольников (тип: „Вхожу я в темные храмы...“), а в направлении прерывистых, как бы разговорных ритмов. Ср. в особенности „Царица смотрела заставки...“ (в народном стиле) (I, 176, 14. XII. 02), „Темная бледно-зеленая детская комнатка...“ (I, 207, 23. XI. 03), „Из газет“ (212, 27. XII. 03), а также „По городу бегал черный человек...“ (192, апр. 03), „На вас было черное закрытое платье...“ (I, 193, 15. V. 03), „Крыльцо ее словно паперть...“ (7. XI. 03; I, 206). Напр.:

Царица смотрела заставки,

Буквы из красной позолоты.

Зажигала красные лампадки,

Молилась богородице кроткой...

Прошли часы. Приходил человек

С оловянной бляхой на теплой шапке.

Стучал и дожидался у двери человек.

Никто не открыл. Играли в пряткн.

Были веселые морозные святки...

Решающее значение имеют в этом процессе сборники „Нечаянная радость“ (1906) и „Земля в снегу“ (1908), впоследствии объединенные во II томе „Собрания стихотворений“. II том насчитывает 114 случаев неточной рифмы. Некоторые отделы особенно богаты примерами, как „Пузыри земли“ (1905) и в особенности „Снежная маска“ (1907). Ср.:

Тайно сердце просит гибели.

Сердце легкое, скользи...

Вот меня из жизни вывели

Снежным серебром стези...

Как над тою дальней прорубью

Тихий пар струит вода,

Так своею, тихой поступью

Ты свела меня сюда... (201)

Как органическое явление стиля, диссонансы в рифме во многих случаях объединяются и здесь с раскрепощением стиха от законов силлабо-тонического стихосложения. Еще чаще они встречаются вместе с разрушением канонического, симметричного строения строфы более или менее широким применением вольной строфической композиции различных по своим размерам ритмических рядов, - и с употреблением катахрезы, как доминирующего приема иррационального словесного стиля («Снежные маски“, „Фаина“). Ср.:

Тихо вывела из комнат,

Затворила дверь.

Тихо. Сладко. Он не вспомнит,

Не запомнит, что теперь.

Вьюга память похоронит,

Навсегда затворит дверь.

Сладко в очи поглядела

Взором, как стрела.

Слушай, ветер звезды гонит,

Слушай, пасмурные кони

Топчут звездные пределы

И кусают удила...

Большинство неточных рифм II типа, по прежнему, относится к женским рифмам с отклонениями в согласных - 66 случ. (остальных 48). Из них более половины (34) - с отсеченным замыкающим согласным: тип, который получает теперь все более широкое распространение; ср. встанет: тумане (48), слушать: душу (200), шепчет: крепче (67), звонко: ребенком (24), звездным: бездны (178), глуби: любим (107), распутья: прутьях (96), стуже: кружев (77) и др. Из рифм, заключающих отклонения во внутренней группе согласных, 19 принадлежит к однородным грамматическим категориям, напр. обнимешь: опрокинешь (87), забудешь: любишь (177), ответный: смертный (132), крепче: легче (111), зайчик: мальчик (191), ветер: вечер (неоднократно, см. 78, 167, 212, 214, 217) и др. В 13 случаях - морфологически разнородные, напр. купол: слушал (76), быстрый: искры (199, 218), светел: пепел (203) и др. Вместе с примерами усеченных рифм эти случаи свидетельствуют о том, что принцип морфологического параллелизма, господствовавший у Державина и Никитина, в новейшей поэзии не является обязательным. По прежнему ненелико число неточных мужских рифм, всего 6 случаев - дверь: тень (84), вихрь: искр (227), смерч: смерть (187), смерч: крест (187), вниз: лиц (136), мачт: трубач (187); из них - ни одного случая с усеченным замыкающим согласным; обычно - с сохранением одинаковых элементов в замыкающей группе или с частичной компенсацией в предударной части слова. Среди дактилических (всего 21 пр.) большинство принадлежит к морфологически однородному типу и заключает, кроме одинакового ударного гласного, одинаковое двухсложное окончание с отклонениями в неударных согласных, стоящих за ударным гласным (тип - гласн.+х+двусл. оконч. : гласн.+у+ двусл. оконч.): - молится: клонится (18), Троицы: околицы (22), вскинула: осыпала (229), прорубью: поступью (201). Напоминая рифмы народной песни, эти созвучия действительно встречаются в стихотворениях, написанных в стиле народной поэзии (напр. „Гармоника“ и „Вербочки“). Ср. 88:

Мальчики да девочки

Свечечки да вербочки

Понесли домой.

Огонечки теплятся,

Прохожие крестятся,

И пахнет весной...

Рядом с обычным типом неточной рифмы с отклонениями в согласных у Блока впервые появляется более редкий тип, в котором затронут ударный гласный (т. н. консонанс) - (184):

И опять открыли солнца

Эту дверь.

И опять влекут от сердца

Эту тень.

И опять, остерегая,

Знак дают ,

Чтобы медленно растаял

В келье лед ...

Мужские рифмы типа - дают: лед у Блока больше не встречаются, но рифма - солнца: сердца возвращается неоднократно (184, 185, 190, 194, 213), объединенная не только созвучием согласных и морфологическим сходством, но также параллелизмом значения, эмоциональной ассоциацией (ср. подобную же пару вечер: ветер). Ср. 80:

Вот он - Христос - в цепях и розах -

За решеткой моей тюрьмы.

Вот агнец кроткий в белых ризах

Пришел смотреть в окно тюрьмы...

При неполных суффиксальных рифмах в стихотворениях по типу народных песен также возможны рифмы с различными гласными. Так уже в I томе ср. комнатка: дитятко (I, 207). Или в особенности (II, 229):

Гармоника, гармоника !

Эй, пой, визжи и жги!

Эй, желтенькие лютики ,

Весенние цветки!

Там с посвистом, да с присвистом

Гуляют до зари,

Кусточки тихим шелестом

Кивают мне: смотри!..

В таких стихотворениях рифма возвращается как бы к исконному своему значению - параллелизма, а элемент созвучности отступает на задний план по сравнению с соответствиями смысловыми, синтаксическими и морфологическими. Ср. напр. как бы эмбриональную рифму:

Ветер ты, пьяный ,

Трепли волоса!

Ветер ты, вольный

Раздуй паруса!..

И какие то за мысом

И какие то над морем

Немногочисленны также у Блока примеры неравносложной рифмы, с отсечением или выпадением гласного (или целого слога). По сравнению с Брюсовым существенно отметить, что для Блока неравносложные рифмы уже не образуют особой рифмовой системы, что они смешиваются с другими рифмами точными и неточными, как равноправный прием. Благодаря этому появляются случаи нарушения обычного закономерного чередования окончаний разного типа. Напр., 174:

И снежные брызги влача за собой,

Мы летим в миллионы бездн ...

Ты смотришь все той же пленной душой

В купол звездный ...

В небе вспыхнули темные очи

Так ясно!

И я позабыл приметы

Страны прекрасной -

В блеске твоем, комета!

В блеске твоем, среброснежная ночь !

Так взойди ж в морозном инее ,

Непомерный свет - заря!

Подними над далью синей

Жезл померкшего царя!

Ср., как примеры отсечения гласного, - границ: царицу (II, 16), купальниц: молчальницы (16), открытое: размытый (23), неведомо: следом (I, 116); выпадение слога - лучика: мученика (I, 208), влажен: важной: скважины (II, 16), оснеженный: безнадежной (II, 175), изламывающий: падающий (II, 182).

Еще менее многочисленны неравноударные рифмы, ср. почки: форточки (II, 121), подворотни: оборотня (II, 138). Главная область неравноударных рифм в новейшей поэзии, как было сказано, это - рифмы составные.

После разрушительных новшеств 1903-1907 г. III том Блока обозначает возвращение к каноническим формам, как в области метрики, так и в рифме. Однако и в III томе неточные рифмы встречаются неоднократно (53 случая), как завоевание, окончательно вошедшее в поэтическую техникум. Безусловно доминируют неточные женские рифмы (44 случая): из них большинство (32 сл.) - на отсеченный согласный (чаще всего м и т) - отныне установившийся тип. Ср. верит: двери (62), шепчет: крепче (66), торгуют: глухую (107), тумане: встанет (96), изведал: победы (193), рассвете: заметил (8), двери: поверим (202), струны: юным (26), стужа: ужас (31), море: Теодорих (120, 121) и мн. др. Реже встречается чередование замыкающего согласного, напр.: ветер: петель (326, 27), спросим: осень (185), или чередования внутри слова - пепел: светел (99), отдых: воздух (215), быстро: искры (206) и др. Мужские рифмы встречаются, как исключение (3) - гремит: винт (234), торжеств: оркестр (229), плечо: ни о чем (196 -с усеч. согласн.) В стихотворении „На поле Куликовом“ (4) встречается консонанс - вести: страсти (III, 295). На неравноударных рифмах в правильном чередовании построено одно из Итальянских стихотворений (Флоренция, 4): камни: пламени, печали: Италии (стр. 129). Две дактилических рифмы находятся в стихотворениях песенного склада - забытьи: памяти (212), горницы: любовницы (223).

После Блока устанавливается широкая свобода в пользовании неточными рифмами, которые получают даже особое название - рифмоиды . Различные поэты пользуются этой свободой в разной мере, по в общем можно отметить, что рифмы двусложные с несоответствием в согласных, в особенности с усечением замыкающего согласного являются общераспространенными (напр. у Кузмина, Гумилева, Ахматовой) . Широкое распространение последней категории, вероятно, объясняется и акустическими условиями: значительным ослаблением замыкающего согласного в заударном слоге, в особенности смычного (т, м), произношение которого, по всей вероятности, ограничивается смычкой без взрыва. Широко пользуется такими рифмами Анна Ахматова (в особенности в „Четках“), присоединяя к ним в небольшом числе примеров (4) - новую категорию мужских рифм с усеченным замыкающим согласным. Ср., 7:

Было душно от жгучего света,

А взгляды его, как лучи.

Я только вздрогнула: этот

Может меня приручить...

У меня есть улыбка одна:

Так, движенье чуть видное губ.

Для тебя я ее берег у -

Ведь она мне любовью дана.

При общем числе 43 неточн. рифм, большинство - 25 - относится к обычному типу, напр.: кто же: поможет (И. 21), мыши: вышит (A. D. 85), пламя: память (Б. Ст. 16), реже: нежен (A. D. 94), сжата: закатом (Ч. 90), подолы: веселых (A. D. 75) и пр. В 9 случаях замыкающие согласные чередуются, обыкновенно (7) с потом (й). Напр. встречей: вечер (Б. Ст. 39), дремотой: водометы (56), свежей: нежит (A. D. 65), стонов: знаменах (A. D. 93) и пр. Мужские рифмы с усеченным согласным следующие: - лучи: приручить (Ч. 7), губ: берегу (26), наш: отдана (19), тебе: голубел (Б. Ст. 96). Особенность неточных рифм у Ахматовой основана не на этом маленьком и редко встречающемся акустическом новшестве, а на изменении стилистического характера неточной рифмы в связи с общими свойствами поэтического стиля Ахматовой. Звуковые несовпадения производят здесь скорее впечатление небрежности интимной разговорной речи, чем музыкального диссонанса, как в романтически - напевной лирике Блока .

3. Маяковский.

Рифмовая техника Маяковского во всех своих основных элементах уже намечена в неточных рифмах А. Блока. Новизна искусства Маяковского - не в создании новых категорий неточной рифмы: в конце концов число таких возможностей теоретически ограничено. Маяковский только усиливает элемент диссонанса по направлениям, намеченным в более слабой степени у предшествующих поэтов, и превосходит их в систематическом, многократном употреблении уже сложившихся категорий. Так в поэме „Война и мир“, которая может служить примером его установившейся манеры, на 81 пару точных и приблизительных рифм мы находим 165 пар неточных.

Неточная рифма Маяковского связана прежде всего с самым широким использованием приблизительной рифмы: в этом отношении Маяковский примыкает к А. Толстому, Брюсову и Блоку. Заударные гласные не принимаются им в расчет: гласные переднего ряда объединяются с гласными заднего, несмотря на различие в твердости или мягкости предшествующего согласного, напр. - омут: заломит (151), хитрость: вытряс (149), Морзе: заерзал (142) и др. Конечно, долгие согласные свободно сочетаются с краткими (долинах: длинных, 137, отдых: водопроводах, 141 и пр.), глухие со звонкими (напр. лязги: пляски, 132).

Отсечение й возможно во всех морфологических категориях, после всех гласных, в том числе и в ударном слоге при мужской рифме; ср. волдырей: в дыре (131), колесе: колизей (136). Нередко встречается также выпадение йота, ср. Пилате: платье (142), в семьи: всеми (154) и др. Эти несоответствия, уже ставшие каноническими, нужно иметь в виду при учете дальнейших отклонении; они обычны и в точных и в неточных рифмах.

Из отклонений в согласных по прежнему чаще других приемов встречается отсечение замыкающего согласного. Ср. в женской рифме - сразу: разум (158), урагана: курганов (153), ближе: лижет (153), око: боком (152), ощупь: рощу (151), луга: уголь (140), гнева: невод (130), лоно: Вавилонов (130), всего 33 примера; при этом обращает на себя внимание большое число примеров, в которых отсекаемый согласный - коренной. В дактилической рифме отсечения 3 случая - выломил: перилами (136) и т. д. Новым является широкое распространение усечения замыкающего согласного в мужской рифме - 29 прим. Ср. две: дверь (159), там: Христа (159), дня: нянь (158), траву: рвут (158), руно: ног (158), голове: человек (144), овал: Иегова (143), сел: все (140), шаг: душа (140) и мн. др. Из остальных примеров отклонений в согласных (м. - 5, ж. - 6, д. - 3) почти все также относятся к неточностям в замыкающей группе, напр. арбитр: орбит (138), брав: правд (126), остыл: Толстых (134), выпачкав: цыпочках (133) и др.

Широкое распространение получает у Маяковского намеченный у Блока тип неравносложной рифмы (23 случая). Благодаря отсутствию в его поэмах обычного чередования окончаний разного типа, облегчается объединение мужского окончания с женским, женского с дактилическим. Встречаются рифмы с усечением конечного слога, ср. горбатые: Карпаты (152), хамелеона: охмеленная (151), ниц: казнится (149), а также - двух слогов, ср. папахи: допахивая (144); всего 5 примеров. Чаще попадаются неравносложные рифмы с выпадением гласного или целого слога внутри слова (18 случаев), напр. искали б: скальп (153), скосите: кости (153), Ковно: нашинковано (144), нагло: наголо (134), томики: потомки (130) и др. Выпадение может сопровождаться усечением й или конечного согласного, напр. вспоротый: аорты (146), парами: армии (137), театра: гладиаторов (136), выселил: мысли (133) и др. (7 случ.).

Отклонения в ударных гласных (консонанс) встречаются только три раза, ср. год: обряд (127), изоржав: Жоффр (139), мечети: мечите их (139), и еще один случай среди составных рифм с выпадением слога ср. на чорта она: начертана (143). Ударный гласный у Маяковского является главным носителем метрического закона (чисто тоническое стихосложение в наиболее последовательном развитии): поэтому внимание сосредоточено прежде всего на соответствии ударного вокализма. Не играют также существенной роли неравноударные рифмы с перестановкой ударения (4 случая); ср. расти: храбрости (126), дребезги: в небе ни зги (138), нападали: на падали (144), это я сам: мясо (148). Зато широкое развитие составных рифм делает принцип неравноударного окончания одним из самых существенных в рифме Маяковского.

Составные рифмы в эпоху символизма, у Брюсова и его школы, как было уже сказано, получили уже большое распространение, достигнув при этом значительной неточности. У Маяковского к составным рифмам относится около трети всех неточных рифм (55 примеров), т. е. больше одной пятой (около 2/9) всех рифм вообще. Среди них встречаются, конечно, старые, давно канонизованные сочетания, напр. личное местоимение-подлежащее, примыкающее к глаголу-сказуемому или (чаще) в более тяжелом сочетании с именной формой; ср. к тебе с изрытого взрывами дна я: Дуная (153), соберу... части я: причастие (150), мимо я: любимая (156), светлые лица я (вижу) : Галиция (152) и пр.; у предшественников Маяковского уже получили распространение и составные рифмы с косвенными падежами личного местоимения - на реях: изогрей их (153), откуда любовь такая нам: Каином (158), некуда деться ей: Венецией (134) и пр.

Более значительное отклонение - при употреблении двусложных форм личного местоимения, которые до Маяковского встречаются лишь в единичных случаях, ср. - по имени: под ним они (153), взвела по насыпям тел она: сделано (145), в земную плешь она: подвешена (144), растишь ее: четверостишие (145), вымочили весь его: месиво (144) и пр. Наконец, Маяковский широко пользуется в составной рифме вполне самостоятельными двусложными словами с полным вещественным значением, не составляющими с предшествующим словом тесно связанной акцентной группы, противопоставляя такую двухударную группу обычному, большей частью дактилическому окончанию, напр. лед щеки: летчики (137), залежи: глаза лижи (154), из дубров волок: проволок (140), мадьяр усы: ярусы (137), искаженного тоской лица: расколется (149) и др. В чтении Маяковского и его подражателей второе ударение не скрадывается, а звучит вполне отчетливо (иногда - даже сильнее, чем первое). Таким образом принцип неравного распределения динамических весов и, параллельно с этим, неравномерного распределения смысловых единиц (две динамические и смысловые единицы в сочетании с одной), затушеванный в составной рифме обычного типа, выступает у Маяковского, как обнаженное несоответствие.

Параллелизм в развития качественных несоответствий в рифме составной и простой, подмеченный у других поэтов, подтверждается и у Маяковского. Так, редуцированный гласный заударного слога объединяется с нередуцированным по общим правилам рифмовки заударных гласных; ср. напр. а : о - взвела по насыпям тел она [ана ] : сделано [-ънъ], на скале там [там] : скелетом [-тъм]. Кроме этих обычных несовпадений Маяковский распространяет на составную рифму другие излюбленные типы неточностей. Так, неоднократно встречаются составные рифмы с отсеченным конечным согласным, ср. принесла вам: слава (156), жаль их: бежали (343), Персия: теперь сиял (153), главою гор достиг: гордости (154), 6 случ.; конечно, также встречавшиеся изредка и прежде рифмы с отсеченным й , напр. - да не колотись ты: золотистый (157), Цезарей: на детском лице заря (136), в сияющих глаз заре: Лазарей (152) и т. п. Излюбленный прием неравносложных рифм представлен в этой группе 14 примерами; ср. глиняные: невинен я (149), незнакомые: ору о ком я (159), излейтесь в двери те: верьте (159), лучшие телом нагим они: гимне (155), пятна: с головы до пят она (137), не было лжи за ней: жизней (147), катафалк готовъ: фактов (139), мало вдов еще в ней: чудовищней (137) и проч. Таким образом составная рифма, соединяя все прочие отклонения с ей специально присущими, представляет наиболее резкий пример рифмы-диссонанса у Маяковского.

Разрушение созвучности в заударной части рифмы в большинстве случаев сопровождается у Маяковского компенсацией в предударной части слова. И в этом отношении он идет гораздо дальше своих предшественников: его рифмы не только не могут быть названы акустически бедными, они, напротив почти всегда богатые и глубокие. Ср. в особенности - папахи: попахивая (144), горбатые: Карпаты (152), хамелеона: охмеленная (151), неровно: бронированного (143), по имени: под ним они (153), за собой еще: побоище (148), ламп огни ей: агонией (131), лед щеки: летчики (137). Это явление особенно заметно в мужских рифмах, которые нередко у Маяковского захватывают весь предударный слог, напр. тебе: Тибет (155), зиме: земель (140), на чело: началось (135), колесе: колизей (136), слепоте: потеть (131), остыл: Толстых (134), жару: жрут (140) и пр. Этой системе рифмовки предударных подчиняются также точные и приблизительные рифмы, ассимилируясь тем самым преобладающему типу, напр. горда: города (152), халупа ли: хлюпали (141), Китая: кидая (153), сатиры: задиры (158), дивизий: девизе (138), стоперой: таперы (130), батальоне: Тальони (144), вате: кроватей (131), взрыт: навзрыд (140) и пр. Мы даже начинаем ощущать рифмы с отклонениями в предударной части, как неточные или приблизительные, напр. Китая: кидая, сатиры: задиры по типу - воротом: городом, или - по жиле: пожили (132), у души: удуши (142), насажен: на сажень (144), как своего рода составную рифму. Таким образом как бы намечается новая система рифмовки, в которой организующий ритмические ряды повтор-рифма располагается по обе стороны ударной гласной. С точки зрения стилистической такие рифмы, приближающиеся к омонимическим (ср. в особенности - каньте: Канте (134) или - вены: Бены (133)), в связи с объединением в одном созвучии отдаленных, неожиданно сопоставленных смысловых рядов, производят впечатление каламбурной рифмы, напоминая полународный комический стих построенный на игре слов: „был в Париже, был и ближе, был в Италии, был и далее...“.

В композиции стихотворений Маяковского эти броские рифмы играют особенно существенную роль. В метрическом отношении Маяковский пользуется стихам чисто-тоническим, построенным на учете сильных ударений, иногда словесных, иногда фразовых, причем вокруг такого ударения группируется довольно обширное и резко непостоянное число неударных слогов (от 1 -2 до 5 - 6).

В простейших случаях число главенствующих, метрически значимых ударений в каждом стихе одинаково (3 или 4); но и тогда рифма играет существенную роль в метрической композиции, обозначая границы ряда, сопринадлежность его ритмических элементов. Тем более существенное значение имеет рифма в вольных строфах, сочетающих ритмические ряды различной величины и столь свободной метрической конструкции. При отсутствии привычной закономерности и системы в расположении ударных и неударных слогов внутри отдельного ряда, рифма становится особенно важным признаком метрической композиции: без рифмы такие стихи могли бы показаться прозой (см. выше, стр. 12). В то же время, благодаря сосредоточению внимания на ударных слогах, резко выделяющихся над общим динамическим уровнем, становятся возможными те значительные несоответствия в психологически - ослабленной заударной части слова, которые так характерны для Маяковского. Совпадения в опорных согласных ударного слога и, вообще, в тех звуках, которые предшествуют ударению, становятся в этой системе особенно существенными (ср. германские аллитерации).

В настоящее время приемы Маяковского получили довольно широкое распространение; ср. стихотворения имажинистов, напр. Есенина. Трудно предвидеть, надолго ли удержится эта новая версификация, как и вообще - какая судьба ожидает в будущем ту систему метрических форм, которая распространилась у нас за последние двадцать лет под влиянием Блока и Маяковского. Исторические прецеденты скорее заставляют предполагать, что за революционной эпохой в истории русского стиха, выступившей под знаком индивидуализма и натурализма, наступит возвращение к консервативной, идеалистической традиции высокого стиля, к каноническим формам стиха и к „мастерству“, которое по мудрому слову Гете, „познается в самоограничении“. Во всяком случае, история рифмы в новейшей русской поэзии свидетельствует об условности тех понятий о рифме, которые господствовали в науке и в поэтической практике XIX века.